Бытие, время и наши восьминогие друзья Когда читаешь «Арахнофилию» (таково авторское название романа), понимаешь, почему путь этой книги к читателю был так долог. Слишком уж она нонконформистская. Саспенс с высшей точки нагнетания ежечасно срывается в размышления о бесценности жизни а-ля Камю, а в сардоническом осмеянии литературных салонов звучит мудрость Хайдеггера. Даже автор рецензии на обложке, писатель Бенедиктов, представляет Овчинникова как паука, «плетущего экзистенциальную паутину»... То, что автор «наплел», отклонили все занимающиеся фантастикой издательства. И неизвестно, что бы стало с романом, если бы кто-то не углядел в нем — триллер. Никак глядели через лупу энтомолога: «Арахно: в коконе смерти» если и триллер, то только наполовину. Первая и наиболее динамичная из двух сюжетных линий рассказывает о супружеской паре спелеологов. Проклятое землетрясение заточило их в пещере: единственный вылаз засыпан, сгущенка и тушенка подходят к концу, а тут еще оказывается, что руссо туристо в подземелье не одни. Что есть еще огромных размеров паук, проявляющий к ним чисто гастрономический интерес. Ужас и безысходность против воли и находчивости — этих эпизодов ждешь с нетерпением. Неудивительно, что они были изданы в виде остросюжетной повести еще до выхода романа. Вторая сюжетная линия — хроники современного МАССОЛИТа — рассказывает о нелегкой жизни писателей. Несмотря на то, что Олег вводит фантастический элемент и предваряет каждый эпизод «креативом» о братьях наших наименьших, читать эту половину книги скучновато. Однако — это Овчинников. Мастер находить запредельное в обыденном и преподносить это с юмором и бесконечной влюбленностью в жизнь, он все же затянет вас в паутину оригинальных идей и витиеватости стиля. Итог: Овчинников остается верен двум темам: судьбе литературы и совместимости полов. И паукам, которые — не суть насекомые. Цитата | Неустанно воспевай серые будни, представь стремление к норме как высшую добродетель, увековечь рутину! Опиши немыслимое наслаждение от звонка будильника, и волнующее стояние в вагоне метро, и внутреннее томление во время утренней летучки, и душевные муки над послеобеденным кроссвордом, и как бешено стучит сердце в ушах, а язык собирает бисеринки пота с губы, прежде чем спросить: «Скажите, вы на маршрутку крайний?..». | |