«Гюльчатай, открой личико!»

Женская фантастика — явление или диагноз?

Как правило, в третьем номере каждого года «Мир фантастики» делает особый реверанс в сторону лучшей половины человечества. То есть вообще-то мы любим вас, дорогие дамы, всегда... но стереотип «к 8 Марта вынь да положь что-то особенное!» глубоко сидит где-то в подкорке. И пусть себе, правда? На этот раз мы решили отойти от привычных статей и интервью и провести дискуссию по вопросу, который многие считают излишне острым: что такое женская фантастика? Вопросы намеренно провокационны, ответы не всегда политкорректны. Мнение редакции не совпадает ни с чем. Участники — трое мужчин и семеро прекрасных дам — вызываются на ринг. Гонг! Поехали.

Наши эксперты

Диана Удовиченко.

Писатель. Замужем, есть взрослый сын. Искренне любит мужчин, фантастические боевики, heavy metal и бойцовых собак. Не любит шопинг, попсу и женские романы. Начала писать фэнтези, когда надоело его читать. В портфолио пять опубликованных книг.

Василий Владимирский.

Критик, журналист, редактор. Женолюб, считает женщину лучшим другом человека. Патологически ленив: пятый год не может оформить развод. С 1992 опубликовал более 2000 статей и рецензий, составил полтора десятка антологий.

Юлия Набокова.

Писатель и блондинка. Сочиняет гламурные вампирские романы на розовой клавиатуре. Гонорары тратит на шпильки от Маноло Бланик и экзотические путешествия. Имеет одного мужа, 2 диплома, 10 книг и золотую карту VIP-клуба.

Елена Первушина.

Писатель. Дипломированный врач. Активная феминистка-центристка. Жена «бумажного космонавта» Антона Первушина и мать юного сталкера по прозвищу Алекс Гроза. Пишет и публикуется с прошлого века, ныне зарабатывает только литературным трудом. Автор трёх книг, написанных в поджанре «этнографического фэнтези», и четырёх десятков трудов по истории Санкт-Петербурга, воспитанию детей и лечению взрослых.

Наталья Щерба.

Писатель. Активистка, спортсменка, комсомолкой не была. Сочиняет с детства, а теперь этим зарабатывает. 15 лет занимается у-шу, умеет делать сальто с мечом, не курит, характер взрывоопасный. Может завести в горы, дать в глаз, притворяться милой. Собирает коллекцию сов. Пишет приключенческую фантастику. В портфолио пять книг.

Фёдор Березин.

Писатель. Сын полка, подобран при выводе русских войск из Казахстана. За время жития в казарме дослужился до капитана. В свободное время дорабатывает устав караульной службы и ваяет романы (в портфолио их 15). Женщин среди подчинённых и начальников не имеет, потому с ними не знается. Живёт на засекреченном объекте, получая гонорары на почтовый ящик № NN (тоже тайный).

Елена Бычкова, Наталья Турчанинова.

Писатели. Работают в соавторстве 20 лет. Жанр — городское и философское фэнтези. Кроме литературы, любят плавание и горный треккинг. Поднимались к базовому лагерю Эвереста на высоту 5500 метров, были в Андах, Альпах, Тянь-Шане, на Северном Кавказе. В портфолио девять книг общим тиражом полмиллиона экземпляров.

Олег Дивов.

Литератор. Любит вкладывать в уста героев нарочито идиотские сексистские афоризмы. Сам предпочитает женщин, которые много себе позволяют, много о себе воображают, «и чтобы хорошо водила машину». Судя по текстам, неравнодушен к блондинкам. Хронически женат. В портфолио дюжина книг с миллионом суммарного тиража.

Людмила Астахова.

Писатель. Активистка «Всемирной Лиги борьбы с Дьяволом, БАДами и сетевым маркетингом». Заботливая мать сына- философа, четырёх беспородных котов и безымянного кактуса. Работает много, отдыхает мало, издаётся чудом. В портфолио: роман-тетралогия, три сольных романа и 5 книг в соавторстве с Яной Горшковой.

Что за «зверь» такой — «женская фантастика»? Существует ли она в реальности или это ничем не подкреплённый на практике стереотип общественного восприятия?

Предпочитают помиловать

ЛЮДМИЛА АСТАХОВА: Женская фантастика — это фантастика, которую пишут женщины. Это и реальность, ибо женщины-таки пишут. И это стереотип, который легко проверить опытным путём: дайте любому мужчине книгу с женской фамилией на обложке, и он найдет сто признаков, что это написала женщина. И назовет её... правильно! Женской фантастикой. Таково наше общество, традиции, ментальность.

ФЁДОР БЕРЕЗИН: Разумеется, существует. Существуют ведь женщины и мужчины, правильно? У разных полов — разные функции. Для выполнения разных функций нужны разные алгоритмы поведения. И более того... Да пощадит меня небо! Нужны разные мозги. А что порождает книгу? Всё-таки мозги. Ну а раз мозги по функциональному назначению другие, то и книги они породят разные.

ВАСИЛИЙ ВЛАДИМИРСКИЙ: «Женская фантастика» будет существовать до тех пор, пока её пишут и читают дамы. А вот что это такое — вопрос интерпретации. Формулу можно строить по-разному, но самопротивопоставление никуда не денется. Желающие провести границу по гендерному принципу всегда найдутся, причём с обеих сторон.

ЮЛИЯ НАБОКОВА: Есть женские и мужские игрушки — бриллианты и автомобили, есть женские и мужские фильмы — мелодрамы и боевики, точно так же есть женские и мужские книги. А есть женская фантастика и мужская фантастика. А у кого-то получается писать книги так, что читать их интересно и мужской, и женской аудитории, как, например, у Лоис Буджолд.

ЕЛЕНА ПЕРВУШИНА: Что такое «женская фантастика»? Это фантастика, написанная женщинами? Такое определение включает в себя чёткий критерий для дифференциации — пол. Однако очевидно, что разные женщины будут писать фантастику по-разному. Есть ли у них что-то общее, кроме пресловутой записи в паспорте? Поэтому мне больше нравится такое определение: женская фантастика ? это фантастика, которая рассказывает своим читателям, мужчинам и женщинам, о жизни женщин в прошлом, настоящем и будущем, о том, как женщины видят мир и какими мир видит женщин.

ДИАНА УДОВИЧЕНКО: Да, «женская фантастика» существует. Это разновидность дамского романа, фантастика, написанная для женщин. Любовный роман в фантастическом антураже, с определёнными архетипами, стереотипами и традициями. Но почему-то у нас принято называть «женской фантастикой» все фантастические книги, написанные женщинами. Причём этим грешат не только сетевые критиканы, но и вполне серьёзные, казалось бы, литераторы и критики.

Велят немедленно казнить

ЕЛЕНА БЫЧКОВА, НАТАЛЬЯ ТУРЧАНИНОВА: Никакой «женской фантастики» не существует. Это миф. Как и «женской литературы», «женской культуры», «женского кинематографа»... Всё гораздо проще и чётче. Есть разные серии в издательстве. Рассчитанные на определённую аудиторию. И люди работают в рамках этих серий, создавая нужный продукт. Причём фамилия на обложке далеко не всегда совпадает с полом автора. Так что «женской фантастики» — нет. Но есть серии для женщин.

ОЛЕГ ДИВОВ: Главное — чётко отделять женскую прозу от бабской. Как и мужскую — от щенячьей... А если говорить о текстах с карамельно- приторным языком и красивенькими метафорами, то именно мужчины охотно такое читают (им это кажется «высокой прозой»), шумно хвалят, награждают премиями и зачастую сами пишут.

НАТАЛЬЯ ЩЕРБА: «Женская фантастика» — это такой же стереотип как и «мужская фантастика», причём обоснованный как раз общественным восприятием. Фантастическая книга должна быть для людей, как любая другая, брать за душу — простую человеческую душу, — каждый должен находить в книге что-то для себя. Что за «зверь» такой — «женская фантастика»? Существует ли она в реальности или это ничем не подкреплённый на практике стереотип общественного восприятия?

Как отличить фантастику, написанную специально для дам, с определённым гендерным прицелом? По обилию в тексте «сюсю-мусю», акценту на «любоффф», гламур-бонжуру?

Уточняют определение

ВАСИЛИЙ ВЛАДИМИРСКИЙ: Скорее, акцент на эмоции и чувства, интерес не столько к событийному ряду, сколько к развитию отношений. Любит-не любит, плюнет-поцелует?.. Никогда не обращали внимания, как много в социальных сетях девушек, у которых в графе «интересы» стоит психология? Притом, что большинство из них ни одного серьёзного исследования по психологии в жизни не открывало. Вот это и есть потенциальная аудитория читателей «фантастики для дам», на них и ориентируются авторы, работающие в этом направлении.

ФЁДОР БЕРЕЗИН:«С определённым гендерным прицелом». Хи-хи! Про эти феминистские «штучки-дрючки» я ныне растолкую. Одно противоречит другому. Если есть половое разделение вида, тогда можно и «сюсю-мусю», а также «любофф», «гламур-бонжур». Но это как раз та часть литературы, которую феминистки на дух не переносят. Им нужна не баба, а мужик в юбке. Примерно такую литературу они терпят. Многие мужчины-фантасты ныне, видимо, с целью привлечь ещё и такую аудиторию, делают из героинь эдаких Рэмбо в юбочке. А если «сюсю-мусю», то это как раз изначально женская литература. Ничего не имею против. Есть аудитория, спрос, и есть авторы, у которых мозги под это заточены. Естественно, под такое мозги заточены именно у авторов-дам.

ОЛЕГ ДИВОВ: В России только небольшая часть фантастики несёт внешние признаки «литературы, адресованной дамам» (допустим, романы «про ведьму», которые на самом деле испекаются не «тётками для тёток», а женщинами для собственного удовольствия). Что не мешает мужчинам это покупать, обсуждать, ругать, хвалить. Лучшие образцы русской фантастики, написанной женщинами, ровным счётом ничем не отличаются от «мужских» книг. И рассчитаны на массовую аудиторию. Да и не лучшие... Неспроста Волкодав уделал Троих-Из-Леса одной левой прямо-таки в их собственном лесу.

ЕЛЕНА ПЕРВУШИНА: Парадокс — но женщины не очень-то охотно пишут литературу «для дам». Я впервые столкнулась с этим противоречием, когда проанализировала рассказы, написанные женщинами, которые были опубликованы в журнале «Реальность фантастики» в 2007 году. Наиболее удивительным (если не шокирующим) стал для меня факт, что авторы-женщины предпочитают писать о мужчинах и от лица мужчин. У меня складывается впечатление, что авторы-женщины молча признают, что мужчина — интереснее и перспективнее в качестве литературного героя, у него больше возможностей, его точка зрения на мир заслуживает большего внимания. Поэтому мысль очень простая: если мы сами не будем рассказывать о себе, никто о нас не расскажет.

Не читают, хотя предполагают, что...

ЕЛЕНА БЫЧКОВА, НАТАЛЬЯ ТУРЧАНИНОВА: Честно говоря, «фантастику для дам» мы не читали. Поэтому какие-то её особенности вряд ли представляем в деталях. Но общая направленность, если логически подойти, должна быть примерно такая же, как в дамских любовных романах, только с фантастическим элементом.

НАТАЛЬЯ ЩЕРБА: Мне лично — по барабану. Для меня выражение «фантастика для дам» так же смешно, к примеру, как «фантастика для офис-менеджеров». Но не секрет, что многие фантастические серии в издательствах делятся на «только женскую» и «только мужскую»: если в такую серию попадает «фантастика для всех», её трудно найти читателю не из предполагаемой аудитории.

Давают рецепт

ЮЛИЯ НАБОКОВА: Берем главную героиню - обаятельную и острую на язык, добавляем двух (можно больше) претендентов на её сердце — сильных, мужественных, отважных. Получаем любовный треугольник, который хорошенько приправляется ревностью, опасностью и приключениями. Пишется книга обычно от первого лица, позволяющего озвучить тайные мысли, терзания и сомнения героини, в том числе при выборе платья для бала, туфелек и украшений.

ДИАНА УДОВИЧЕНКО: Насколько я знаю, в таких книгах обязательна героиня, наделённая всевозможными достоинствами и силами, как минимум пара принцев, борющихся за её сердце и прочие части тела, и Тёмный властелин как разновидность поклонника. Ещё желателен бронелифчик четвёртого размера, ехидный конь с тяжёлым характером и нелепая подруга, чтобы героиня выглядела рядом с нею особенно привлекательно. Фоном является невнятный мир, который нужно спасти, и картонные второстепенные персонажи. Ну и что? В «мужской фантастике» всё то же самое, только герой — мужчина, которого окружают туповатые враги и бессловесные красивые девицы, по первому требованию или без оного прыгающие в койку, ехидного коня заменяет подробно описанное оружие в стратегических количествах, а вместо душещипательных сцен — секс и драки. Игрушки для девочек и игрушки для мальчиков. Разница невелика. Офисному планктону тоже нужна романтика...

«Пионерши» западной фантастики часто публиковались под мужскими псевдонимами либо использовали нейтральные имена (например, Ли Брэкетт). У нас время от времени тоже рождаются то Макс Фрай, то Максим Голицын, то Олег Серёгин. А почему? Ведь времена, когда фантастика считалась исконно мужским жанром, давно миновали. Неужто до сих пор торжествуют стереотипы вроде «Только настоящий мужик может написать реально крутую героику!»?

Пишут боевики не хуже мужчин

ЕЛЕНА БЫЧКОВА, НАТАЛЬЯ ТУРЧАНИНОВА: Гендерный перекос у нас в стране до сих пор есть. И скрывать это — неразумно. Да, многие «настоящие пацаны» не станут читать книгу с женским именем на обложке. А если и станут — просто не воспримут её. В силу заведомого настроя «против». Кстати, доходит до смешного. Отзывы на форумах забавные приходится читать. Например: «Прочёл книгу Пехова о вампирах. Мне так она понравилась, ходил в абсолютном восторге целую неделю. А потом, представьте, случайно узнаю, что её ещё две женщины писали — и я так был разочарован и понял, что она слишком женская. Третью читать не буду».... Потому женщины и берут мужские фамилии. Пишут они зачастую — не хуже. И хотят, чтобы их книги — читали. Не фамилию на обложке, а текст.

ЮЛИЯ НАБОКОВА: К сожалению, словосочетание «женская фантастика» в дискуссиях в интернете сродни ругательству. И часто книги, которые написали женщины, обсуждают, не читая, на основании лишь имени и фотографии автора, названия книги и, в лучшем случае, аннотации. Это как раз то, что сильно задевает меня и моих знакомых-писательниц: когда вместо отзыва на книгу получаешь безо всякого повода пинок от читателей-женоненавистников с пылким монологом на тему, что женщины писать не умеют, и наше дело — варить борщи и воспитывать детей. Ладно бы ещё это мнение основывалось на негативном впечатлении от прочитанной книги и было заслуженным, но когда порицают только за женское имя на обложке, начинаешь понимать, почему некоторые писательницы берут себе мужские псевдонимы.

ЕЛЕНА ПЕРВУШИНА: Действительно, существует старая традиция, согласно которой фантастика — это литература, которая пишется «мужчинами, о мужчинах и для мужчин». Однако эта традиция, несмотря на свою живучесть, не имеет под собой ни малейшего основания. С самого начала формирования жанра научной фантастики и среди его авторов, и среди читателей женщин было не меньше, чем мужчин. Тем не менее до 1966 года в номинационном списке премии «Хьюго» не было ни одного романа, написанного женщиной. Постепенно понятие «писать как женщина» перестало однозначно ассоциироваться с понятиями «писать плохо». Однако недоверие читателя, прежде всего читателя-мужчины к женской фантастике, ? не редкость и в наши дни, и авторы-женщины вынуждены с ним считаться.

ДИАНА УДОВИЧЕНКО: Стереотипы имеются, причём кондовые такие, застарелые. Считается, например, что женщина не может написать хороший фантастический боевик. Мне случается сталкиваться с подобными утверждениями. Однажды даже пришло письмо: «Не лезь в мужской жанр, сука!» Я понимаю, почему некоторые авторы-женщины берут псевдонимы. Не каждая может и хочет выдерживать прессинг стереотипов, да и нарабатывать аудиторию проще. Но сама не собираюсь из-за убогих шовинистов прятаться под чужим именем. Я знаю, что пишу боевики не хуже мужчин.

НАТАЛЬЯ ЩЕРБА: Ха, конечно, стереотипы есть. Мне кажется, в наше время их незыблемость пошатнулась, однако часто слышишь, что в некоторых издательствах предлагают авторам-женщинам, пишущим в жанре фантбоевика, взять мужской псевдоним, чтобы «не напрягать» женской фамилией на обложке предполагаемую сугубо мужскую аудиторию. Считаю, авторам-женщинам с такими стереотипами надо бороться. Причём единственным способом — своими фамилиями на обложках.

Зрят в корень проблемы

ВАСИЛИЙ ВЛАДИМИРСКИЙ: Стереотипы, безусловно, существуют, но возникли они не на пустом месте. Давайте начистоту: фантастику сегодня пишут в основном люди малоодарённые, с неразвитым художественным вкусом, не владеющие азами литературного ремесла. Они полагают, что в этой области легче пробиться — и небезосновательно: издателю надо чем-то заполнять «жанровые» серии, так что чёрт с ним, с литературным качеством. Толковый профессионал, фигурально выражаясь, «пола не имеет». Но вот беда: профессионалов этих среди наших фантастов — капля в море. А из среднестатистического «молодого талантливого автора» комплексы прут, как перестоявшее тесто из квашни, что из мужчины, что из женщины. Ну и кому нужна космоопера, в которой на каждой пятой странице звёздные волки рыдают друг у друга на груди, как девочки-гимназистки?.. Естественно, и издатели, и читатели будут относиться к «женской фантастике» с известным скепсисом.

ОЛЕГ ДИВОВ: Стереотипы живы-здоровы. И читательские, и издательские. А этот бизнес не располагает к риску: слишком долго отбиваются инвестиции, слишком низкая маржа. Вот сейчас выпустить на рынок несколько десятков женских имён — сколько времени пройдёт, прежде чем читатель привыкнет и перестроится? Годы. А если не перестроится?

Рубит наотмашь

ФЕДОР БЕРЕЗИН: Так Макс Фрай - это женщина?! То-то я смотрю, до чего текст этого автора мне напоминает... женскую болтовню по телефону. Читаешь, читаешь... О чём речь вообще? Природу человеческого разума, специализированного с точки зрения пола, не переделать искусственно высосанными из пальца заверениями. Потому — таки да! Только мужчины способны написать воистину крутую героику. Тут без вариантов!

В некоторых отечественных издательствах косяком идут книги «иронической» фантастики, которые, похоже, изначально пишутся женщинами и для женщин. Чаще всего это классические «розовые сопли в шоколаде». Это так случайно выходит? Или на подобное чтиво просто имеется устойчивый спрос и в обилии соплей виноваты толпы читательниц, которым жаждется, чтобы им сделали «красиво», а издатели этим нагло пользуются?

Показывают пальцем на чемодан долларов

ФЕДОР БЕРЕЗИН: Издательства, они же капиталистические предприятия. Они деньги делают. Рынок — он рынок и есть. Но мне хоть какие деньги давай, а, пожалуй, не рожу эдакую вещицу. Ну, не знаю, может, за миллион и рожу. Но смутно верится, что не оконфужусь. Здесь нужно именно так, в этом русле и на этом уровне думать тоже. И вот тогда получится «та самая», «ироническая», настоящая и без фиги в кармане. И значит, всё по-честному.

ВАСИЛИЙ ВЛАДИМИРСКИЙ: «Некоторое издательство» я знаю ровно одно. Или я что-то пропустил?.. Безусловно, это большой успех маркетологов того самого издательства: они сумели открыть новую нишу и плотно в ней угнездиться. Но, насколько мне известно, попытки других издательств, включая крупнейшие, работать с тем же «пиплом» успехом пока не увенчались. Не хавает. Ну, надеюсь, рано или поздно удастся подобрать ключик и к этой дверце. Я всегда за расширение предложения.

ЛЮДМИЛА АСТАХОВА: «Сделайте нам красиво» — лозунг нашей эпохи, если кто ещё не заметил. Сделайте нам красиво, чтобы «Амор!» и глазами «Ух!», чтобы всё хорошо закончилось и все поженились, — таков заказ. Всё остальное не важно ни читателю — потребителю красивостей, ни писателю, утоляющему эту жажду, ни издателю, чья цель — прибыль.

Сетуют на культуру

ЕЛЕНА БЫЧКОВА, НАТАЛЬЯ ТУРЧАНИНОВА: Спрос всегда рождает предложение. Так что случайно ничего никогда не выходит. Возможность появления подобного сегмента рынка связана с общим уровнем образования и культуры в стране. Обвинять в этом издателей бессмысленно, разве что вкупе со всей телевизионно-развлекательной сферой, Министерством образования и культуры, школами и, конечно же, семьёй, которая и прививает подобные вкусы.

ДИАНА УДОВИЧЕНКО: Спрос рождает предложение — главный закон экономики. Так что если издательство выпускает «розовые сопли» — значит, на них есть спрос. Есть спрос на крутых перцев, которые стреляют во всё, что движется, и трахают всё, что шевелится, — значит, будут крутые перцы. Это и есть явление под названием «масскульт». Не нравятся вкусы масс? Так это не к издательству. Посмотрите на уровень нынешнего образования. Лет через десять, если ничего не изменится, мы все будем не книжки писать, а подписи к комиксам придумывать. И это в лучшем случае.

ЕЛЕНА ПЕРВУШИНА: Это разновидность «чиклита» («романа о цыпочках») — женского городского романа, где главная героиня хочет всего и сразу: карьеру, любовь, успех. Шаблоны чиклита, перенесённые на почву фэнтези, и дают искомую «ироническую фантастику». Существует и аналог чиклита в «мужской фантастике» — это бесконечные романы о простых менеджерах, которые, провалившись в параллельный мир, оказываются «ясен-пень-избранными» и крутейшими магами. У этой литературы строго определённый читатель, и этот читатель очень привлекателен для издателя, потому что ждёт скорее единообразия, чем качества, и склонен покупать всю предлагаемую линейку данной литературы.

Парирует вопросом

НАТАЛЬЯ ЩЕРБА: Хе-хе. А кроме того, полно «зубодробильной» фантастики, написанной мужчинами для мужчин. Обычно это сплошные крутые бои с нудным техническим «описаловом», где крутой герой с крутой пушкой идёт спасать принцессу с крутыми большими сиськами, посылая врагов крутым ударом в крутой нокаут. Интересно, это плохо?

Защищает женщин

ОЛЕГ ДИВОВ: Успех женского «иронического» направления предопределен успехом Хмелевской, закреплён успехом Донцовой и многократно пережёван прочими «звёздочками» «иронического детектива». Лишь потом это знамя подхватила «юмористическая фантастика», в которой юмор и не ночевал... Забавно: к книгам такого полупочтенного толка мужчины относятся серьёзнее, чем женщины. Трудно найти даму, которая считала бы литературой книжки в розовых обложках с фиалочками. Их покупают с одной целью — почитать на даче перед сном или в метро, затем выбросить и забыть. Способ убить время и отключиться от дневных хлопот, только и всего. Лично я такое «жвачное чтение» осуждаю, но факт остаётся фактом. В некоторых отечественных издательствах косяком идут книги «иронической» фантастики, которые, похоже, изначально пишутся женщинами и для женщин. Чаще всего это классические «розовые сопли в шоколаде». Это так случайно выходит? Или на подобное чтиво просто имеется устойчивый спрос и в обилии соплей виноваты толпы читательниц, которым жаждется, чтобы им сделали «красиво», а издатели этим нагло пользуются?

Идея воинствующего феминизма завоевала прочные позиции в западной фантастике. А имеется ли у нас феминистическая фантастика? И что это вообще такое: «баба тоже человек» или «фрау юбер аллес»?

Радуются, что у нас этого нет

ВАСИЛИЙ ВЛАДИМИРСКИЙ: Такого явления, как «воинствующий феминизм», в нашей фантастике я не наблюдаю. Есть отдельные авторы, которые настойчиво отстаивают феминистские идеи, но это скорее элемент самопрезентации, яркое феерическое шоу «для пиару». А вообще лучший способ показать, что женщина может быть отличным фантастом, — писать по-настоящему яркие книги. А не устраивать марши протеста в поддержку меньшинств.

ДИАНА УДОВИЧЕНКО: Была я знакома с одной проституткой, так она в ответ на любое, самое невинное замечание принималась вопить: «Я тоже человек!» Это к тому, что, как правило, нуждается в отстаивании «человеческого происхождения» только тот, кто сам себя человеком не чувствует. А что касается «фрау юбер аллес» — сделать героиню «бабой с железными яйцами» может только очень закомплексованная, несчастная женщина, мечтающая о мести всему противоположному полу. Я не думаю, что у нас в стране приживётся феминистическая фантастика. Не найдётся целевой аудитории. Движение за права женщин у нас никогда не было так популярно, как на Западе. Менталитет не тот. И слава богу.

ЛЮДМИЛА АСТАХОВА: На мой взгляд, в нашей фантастике нет и намёка на феминизм. Да, героини-женщины, особенно «попаданки» из нашего мира, демонстрируют исключительную стервозность, наглость и самовлюбленность, но и только. Путь между штабелями поклонников проложен ими исключительно до Настоящего Принца и подвенечного платья. Так что не верьте глазам своим, уважаемые. Главная героиня, которая носит бронелифчик и хамит всем подряд, отнюдь не феминистка.

ЮЛИЯ НАБОКОВА: Мне приходилось читать наши книги, в которых главенствовали женщины: они были и стратегами, и бойцами, они блистали красотой и умом, спасали мир и расправлялись со злодеями, а мужчинам там отводилась роль массовки и пушечного мяса. Но сомневаюсь, что такие книги выйдут на ведущие позиции. Читательнице скорее хочется прочесть историю Золушки, которая любима и желанна суперменом, нежели историю супергероини, спасающей мир и мужиков заодно.

НАТАЛЬЯ ЩЕРБА: Не могу признать ни феминизм, ни сексизм в чистом виде. Можно бороться за свои права, а можно — против мужчин (женщин). Что касается понятия «феминистической фантастики», оно так же далеко от фантастики, как любой другой ярлык, налепленный с похожей целью.

ОЛЕГ ДИВОВ: «Баба тоже человек» — это мнение политкорректного гея. «Фрау юбер аллес» — не слишком умной лесбиянки. И то, и другое с феминизмом слабо стыкуется.

Пытается заглянуть в женский туалет

ФЕДОР БЕРЕЗИН: Говорите, «идеи феминизма завоевали прочные позиции в западной фантастике?» И что с того? Если вы женщина, загляните без спроса в мужской туалет, если мужчина — наоборот. Тогда вы запросто убедитесь, что между полами существует явно наблюдаемая разница. Правда, феминизм считает, что пола не существует как такового. А есть некий «гендер» — типа социальный пол. Ну, так это проблемы феминисток. Так какую же фантастику может породить учение, отвернувшееся от науки? Разве что бредовую.

Вручает феминистическую премию (мужчине)

ЕЛЕНА ПЕРВУШИНА: Любая фантастика, которая правдиво отражает положение женщин и проблемы, с которыми они сталкиваются в современности и в исторической перспективе, является феминистической. И она в России есть. И за неё даже дают премию. Это премия «Бегущая по волнам», которая вручается на ежегодном международном фестивале фантастики «Созвездие Аю-Даг», и я являюсь её секретарём. В 2010 году премию получил роман Ника Горькавого «Теория катастрофы».

Плохая мужская фантастика и плохая женская фантастика — они одинаково плохи? Или есть разница?

Ратуют за одинаковость

ЛЮДМИЛА АСТАХОВА: Плохи они абсолютно одинаково. И разница только одна — героини плохой женской фантастики жаждут всеобщей любви и поклонения их безмерным талантам, а герои мужской плохой фантастики любят только одного человека — себя, Единственного и Крутого.

ЕЛЕНА БЫЧКОВА, НАТАЛЬЯ ТУРЧАНИНОВА: Если что-то плохо — оно плохо. Разницы нет. Помните, в «Мастере и Маргарите» — осетрина не может быть второй свежести? Эта рыба — тухлая...

ЕЛЕНА ПЕРВУШИНА: Одинаково. Как женское и мужское дерьмо. Говорю это и как врач, и как человек, много лет читающий тексты, приходящие по самотёку в журнал «Полдень, XXI век».

ДИАНА УДОВИЧЕНКО: Если фантастику можно назвать мужской или женской, она заведомо плоха. Хорошая фантастика, как и хорошая литература вообще, не имеет гендерного разделения.

НАТАЛЬЯ ЩЕРБА: Одинаково ли плохи червивое яблоко и гнилой банан? Что хуже — грязный бюстгальтер или грязные носки? Смешной вопрос, не находите?

ФЁДОР БЕРЕЗИН: Право на существование имеет та литература, которая приучает не к лежанию на диванчике, а к познанию и преобразованию мира. И тогда плохой фантастике, как женской, так и мужской, надо поддать большого увесистого пенделя, чтоб планировала на свалку со скоростью звука.

ОЛЕГ ДИВОВ: Обе хуже. Но коль скоро мужчины в вашем параллельном мире считают фантастику исходно своим жанром, прав на плохой текст у них меньше. Я вообще припоминаю только один сомнительный уклон в фантастике, заданный женщинами. Это истории про нежных вампиров, пушистых оборотней и добреньких некромантов. В основе такого подхода, вероятно, не совсем верно понятая сказка про Красавицу и Чудовище. Но теперь на этой поляне вовсю топчутся и те самые чудовища, ревниво поглядывая на красавиц.

Ищут разницу

ВАСИЛИЙ ВЛАДИМИРСКИЙ: По-разному: женщин интересуют эмоции, развитие отношений, мужчин — внешний событийный ряд. Мужчина стремится доминировать, «опустить их всех», надавать по рогам маленьким зелёным человечкам, женщина — построить гармоничную, устойчивую структуру, добиться, чтобы вселенная крутилась вокруг них, таких чудесных и замечательных. Это, разумеется, так или иначе находит отражение в текстах, а в паршивых текстах — попросту бросается в глаза.

ЮЛИЯ НАБОКОВА: Разница скорее в читательской оценке. Мужчине легче простят плохую книгу: если это новичок, оправдают его тем, что он ещё научится, если у него уже были хорошие книги, объяснят это временной неудачей. Женщину же заклеймят со всей суровостью и вынесут приговор: больше не пиши!

На Западе не первый год вручаются премии специально за фантастику с лесбийским (или с гей-) уклоном. И пишут её почему-то зачастую именно женщины... А у нас как с этим делом? Будущее есть?

Осторожно доброжелательны

ВАСИЛИЙ ВЛАДИМИРСКИЙ: У «однополой» фантастики в России есть и настоящее. Только живет она в довольно специфической нише. Это прежде всего слэшеры — фанфики, посвящённые однополым отношениям известных кино- и книжных героев. Такие сочинения пользуются заметной популярностью в рунете. Кстати, и пишут, и читают их в основном прекрасные дамы. Есть ли у таких произведений коммерческая перспектива — отдельный вопрос. Но, учитывая, что, по мнению некоторых экспертов, бисексуальность стала нормой среди представительниц ролевой и анимешной субкультур, я бы эту литературу со счетов не сбрасывал. Тот издатель, который придумает, как аккуратно монетизировать слэш, откроет золотую жилу.

ЛЮДМИЛА АСТАХОВА: Гомоэротика и у нас дело чисто женское. Слэш и яой выходит из-под пера исключительно авторов-дам. И аудитория их читательниц весьма и весьма обширна. Вряд ли подобные произведения ждут премии, хотя после «Букера-2010» — как знать, как знать... Но исключать можность, что очень скоро издатели захотят получить свой «клок шерсти» и с этих «овечек», нельзя.

ЕЛЕНА БЫЧКОВА, НАТАЛЬЯ ТУРЧАНИНОВА: Лично нам бы не хотелось, чтобы премии в литературе давались по гендерному признаку. Всё-таки есть вещи гораздо более важные — стилистика текста, красота логического построения, оригинальность сюжета, достоверность персонажей, глубина идеи, оригинальность мира. Впрочем, если рассматривать подобную тематику как сегмент рынка, — закон действует всё тот же: «спрос рождает предложение». Так что наверняка можно говорить о том, что будущее напрямую связано с рынком.

ЕЛЕНА ПЕРВУШИНА: Уровень гомофобии в российском обществе довольно высок. Если даже писатель не побоится писать такой текст, то издатель побоится издавать, а для большой части читателей гомосексуальная ориентация главного героя затмит все прочие достоинства и недостатки текста. Особенно если герой будет мужского пола — к лесбиянкам и бисексуальным женщинам отношение традиционно более терпимое, поскольку мужчина может вообразить себя в роли «наблюдателя». Но колебать привычные установки и представления людей о себе — это и есть суть и главная задача фантастики. Так что такие произведения на российских книжных полках рано или поздно появятся просто в силу того, что «природа не терпит пустоты».

ОЛЕГ ДИВОВ: У нас уже активно производится и пользуется большим успехом фэнтези, где у героя «смещённый гендер»: вроде мужик, а внутренний мир — как у гламурной дамочки. Не стану тыкать пальцем, а то будет очередной скандал.

Не попали на гей-парад

ФЁДОР БЕРЕЗИН: Любое издательство, которое сделает у нас основную ставку на столь специфичного читателя, — обанкротится, как пить дать. У литературы должен быть массовый читатель. Слава богу, у нас покуда все эти парады феминисток и прочих собирают по нескольку десятков человек, да и то исключительно в столицах.

ДИАНА УДОВИЧЕНКО: В Сети этой ереси хватает. А для официального книгоиздания её как бы нет. Опять особенности славянского менталитета. Нет в нас западной показной терпимости. И вот пока на Красной площади не разрешается проводить гей-парады, «однополая» фантастика будет существовать лишь «в резервации». Естественно, ни о каких премиях не может быть и речи. Лично меня это очень радует.

Литература — область эмоций и чувств. Означает ли это, что женщина-писатель имеет здесь заведомую фору над более рационально- приземлённым сознанием коллег-мужчин?

Подводят базу под эмоции

ДИАНА УДОВИЧЕНКО: Заведомую фору в литературе имеет тот писатель, который способен передать эти самые эмоции и чувства так, чтобы ими проникся читатель. При этом совершенно не обязательно самому ими фонтанировать. Помимо способности к описанию чувств, нужно обладать умением логично выстроить сюжет, талантом интересно рассказывать истории, грамотностью и ещё многими качествами. Не понимаю, при чём здесь гендерный вопрос.

ЕЛЕНА БЫЧКОВА, НАТАЛЬЯ ТУРЧАНИНОВА: Помимо эмоций, в литературе должна быть ещё очень жёсткая логика. И если её нет — это слабая литература. Значит ли это, что автор одного пола имеет фору перед другим? Нет. Поскольку умение мыслить не зависит от пола. Оно зависит от образа жизни, окружения, воспитания, от образования. Но не передаётся по праву рождения.

ЮЛИЯ НАБОКОВА: В самом деле, женщине гораздо важнее чувства персонажей, их взаимоотношения с другими героями, а мужчину больше увлекает динамика действия, быстро сменяющие друг друга события. В то же время «приземлять» мужчин-писателей — всё равно что утверждать, что женщинам не место в фантастике. Многие мужчины-писатели — отличные, тонкие психологи, для которых внутренний мир героя не менее важен, чем внешняя фабула. Разве можно назвать «рационально- приземлённым» художественное видение Пушкина, Достоевского, Кундеры, Сент-Экзюпери?

ЕЛЕНА ПЕРВУШИНА: В эмоционально-значимых ситуациях абсолютно все люди испытывают эмоции. Дело здесь скорее в гендерных ожиданиях общества. Девочкам разрешают плакать, обижаться, капризничать, но не разрешают испытывать гнев. Мальчикам — наоборот. Поэтому у мужчин и женщин осознаны разные части эмоционального опыта, что и отражается в их текстах. Но здесь всё зависит от того, как «себя поставишь». Стивен Кинг очень эмоционален, и его поклонники за это его и любят. А Ле Гуин, похоже, совсем не боится, что «если будет слишком умной, никто на ней не женится», то есть не издаст.

НАТАЛЬЯ ЩЕРБА: Экий вопрос с намеренной провокацией. Почему-то под областью эмоций и чувств обычно понимаются романтические чувства — любовь. А как же дружба, вражда, ненависть, благородство?.. Не вижу ничего плохого ни в холодной логике, ни в бурном темпераменте, лишь бы к месту.

ЛЮДМИЛА АСТАХОВА: Я не думаю, что у женщин существует фора в этой области. Писатели-мужчины, я имею в виду, разумеется, хороших писателей и настоящих мастеров своего дела, прекрасно справляются с показом эмоций и чувств, заставляя читателей сопереживать героям, радоваться и плакать вместе с ними. Напротив, излишняя эмоциональность зачастую вредит авторам-женщинам, превращая повествование в бесконечную «слёзодавилку».

ВАСИЛИЙ ВЛАДИМИРСКИЙ: Писательница писательнице рознь. По опыту скажу, что чем талантливее автор, тем меньше в его текстах специфически-женского или специфически-мужского, больше общелитературного. Дальше — дело техники. Если художественная задача того требует, при достаточном уровне профессионализма и писатель-мужчина сопли так размажет — любо-дорого!

Категорично заявляет

ФЁДОР БЕРЕЗИН: Нет у женщин никакой форы. Современная фантастика порождена научной фантастикой двадцатого века. Никак не предыдущим этапом — мифами и прочим. А научное мышление — это концентрация в узком луче, умение колотить в одну точку, упорство в отстаивании позиции... как ни крути, чисто мужские качества. У женщины же не слишком хорошо получается следовать по нити Ариадны, то есть по рационалистической идейной стезе. А потому женская НФ обречена на провисание на самых главных участках. Природа, господа! То есть природное строение и заточка ума. Ну куда против этого-то?

Поставил финальную точку

ОЛЕГ ДИВОВ: А кто создал женщине славу хрупкого существа, живущего чувствами и эмоциями? Кто выдумал Гвениверу, Джульетту, Офелию и Татьяну Ларину?

Если бы Гвениверу писала женщина, у Артура был бы выводок детей и процветающая империя от моря до моря, а Ланселот вздыхал бы под окошком, отвергнутый, ибо «бесперспективный». Будь Шекспир женщиной, в трагедии появилась бы такая сцена: Джульетта врывается к отцу в слезах и кричит: «Папа, Ромео мой законный муж, я беременна от него, и если ты немедленно не помиришься с Монтекки, то я не знаю, что сделаю, но тебе это не понравится, потому что Папе Римскому я уже наябедничала!»... Что получается в реальности, если женский образ создаёт женщина? А получается Скарлетт О’Хара вместо Наташи Ростовой. Слабо вспомнить, когда Скарлетт узнала, что в браке, помимо лесопилки, бывают ещё и чувства?..

А лирическая поэзия? Там на двадцать известных поэтов в лучшем случае одна поэтесса. Почти весь корпус любовной лирики создан мужчинами. Ну и кто тут на самом деле рационально-приземлённый? Или вам известна женская форма слова «романтик»?

***

Редакция «МФ» благодарит всех участников дискуссии и поздравляет лучшую часть человечества с праздником весны. Спасибо вам, дорогие дамы! Теперь мы точно знаем, что судьба российской женской фантастики — в надёжных руках.