С любовью к Родине

С вопросом, которым задался Андрей Валентинов, — о засилье реваншизма и патриотической фантастики в современной России — мы обратились к дважды лучшему фантасту года (2004 и 2007, премия издательства «Эксмо» совместно с оргкомитетом «Роскона»), соредактору сборника «Наше дело правое» Нику Перумову.

Засилье реваншизма и патриотической фантастики? Кошмар. «Выносите святых».

Тут прежде всего уместно задать вопрос в стиле Остапа Ибрагимовича: что такое, товарищи, «засилье» и что такое, товарищи, «реваншизм»? Сперва разберемся с «засильем». Согласно списку «Роскона 2009», в предыдущем году в России было издано 547 фантастических романов (повести и рассказы я сейчас даже не рассматриваю). Сколько из них должны принадлежать к пресловутому «реваншистскому» направлению, чтобы можно было с уверенность говорить о «засилье»? Три четверти? Половина? Хотя бы четверть?

Да, есть граждане, что любят соединять вместе «патриотизм» и «засилье», пугая народ опасностью несуществующего «реваншизма» (очевидно, в том смысле, в каком советская печать писала о «сборищах неонацистов в ФРГ»). Тут уместно задать второй вопрос — а что, фантастика должна быть непатриотичной? Ее авторы обязаны следовать всяческим маркизам де кюстинам или нынешним обличителям, постоянно возглашая анафему «проклятой Рашке»? Или, под страхом отлучения от типографии и интернета, разворачивать действие всенепременно в иных мирах, как огня бежать отсылок к современности и аллюзий на события русской истории? Или надо строго-настрого запретить все, написанное в жанре «альтернативной истории»*, особенно если эта альтернатива развернута в «нашу» сторону, поражение сменено победой?

Автору известно, что «жанр» — это роман, повесть или рассказ. Но понятия «жанр фэнтези», «жанр научной фантастики» или «жанр альтернативной истории» уже устоялись.

На самом деле такой литературы до смешного мало. Перепевов «Истории города Глупова» — пруд пруди. Обратного — раз, два, и обчелся. Возвращаясь к началу заметки: сколько «реваншистских» романов мы сможем насчитать? Таких, чтобы о них говорили? Чтобы были серьезные тиражи?

Я лично считаю, что патриотической фантастики, равно как и «реваншистской», должно быть много. Сколько именно — определит сам читатель. У нас никакого «госзаказа» на подобную литературу нет, авторы не «отовариваются в распределителях» и не проживают на госдачах. Отнюдь. Те книги, что написаны, — появились как запрос общества, уставшего от чернухи. Двадцать лет нам внушают, какие мы сирые, несчастные, убогие. Что создали промышленность — так и не следовало, поскольку ГУЛАГ. Что победили в великой войне — тоже нечем гордиться, поскольку «завалили трупами». Что первыми вышли в космос — и тут оплошали, поелику «шарашки» и вообще «джинсов не было». И литература «реванша» — закономерный ответ, потому что в обществе возник четко осознанный запрос: с нас хватит. И поражения, и победы — все было. О поражениях напишем трагедии, о победах — оды и саги, но отнюдь не возбраняется подумать и представить, а как то или иное поражение обернуть можно было нашей победой и что из этого бы вышло.

Нельзя бесконечно ковыряться в ранах. Мы видели это на примере мэйнстрима. Когда пали пресловутые цензурные запреты и на страницы толстых журналов выплеснулись разнообразные «новые робинзоны»* всех мастей и калибров — читатель ответил на это, попросту перестав читать подобное. При этом ничто не угрожает «Живым и мертвым» Симонова, хотя там повествование идет отнюдь не в стиле «гром победы, раздавайся».

Людмила Петрушевская «Новые Робинзоны». Журнал «Новый мир» №8, 1989 год.

К сожалению, у нас поражение, национальная трагедия, далеко не всегда приводит к появлению только и исключительно таких шедевров, как уже упомянутые «Живые...». Мы уже видели, как в кино верх берут такие «произведения», как «Девятая рота» (чистой воды «альтернативная история», да еще и с придуманным «поражением»), «1612» (тоже чистой воды фантастика, где разгуливают единороги, а в холопа вселяется дух гишпанского наемника). «Сволочи» или «Штрафбат», где торжествует «серый миф». Фантастика Реванша — хорошо, назовем ее так! — как может, противостоит ему. Да, есть книжные попытки «спасти Россию» через кого-то побить. И их будут тыкать в нос и уже тыкают, и к ним подверстывают все нормальное, что есть (или только может появиться) в этом направлении. Принцип якобинской амальгамы, третью сотню лет занимающий почетное место не только в арсенале ангажированной юстиции, но и в публицистике.

Альтернативная история и фантастика Реванша, будь то серьезные романы, исследующие вполне допустимые «повороты самого главного Сюжета», или же просто незамысловатые приключения Васи и Пети, оказавшихся на пути гитлеровских танков во главе полнокровной Кантемировской дивизии наших дней, выполняют помимо чисто литературных задач («исследования человеческих характеров в необычных обстоятельствах»), и еще одну — врачуют вбиваемый нам в головы комплекс вечных неудачников, вселенских «мальчиков для битья».

Американцы, проиграв вьетнамскую войну, в течение десятилетий изживали одноименный синдром. В том числе и посредством бесчисленных фильмов/книжек, где герой, подобно Рэмбо, крушил «коммиз» пачками. Не скажу, что американская «литература Реванша» сыграла в избавлении от вьетнамского синдрома решающую роль, но «свою часть» («I'm doing my part!» — слоган из американской военной пропаганды) она выполнила. Нам нужно избавляться от синдромов куда более тяжелых, нежели вьетнамский. Мы можем и должны сделать это лучше, не примитивными агитками, их читатель раскусит сразу же и отбросит. Наша литература Реванша отыскивает к этому пути. Тут неизбежны ошибки, сбои, неудачи. Однако это часть развития. И романы тут нужны всякие, «хорошие и разные». И серьезные, и не очень, к примеру, боевики. Они апеллируют к разной аудитории, и нечего стесняться того факта, что иным читателям хочется «просто книжку про то, как наши фашистам наваляли».

Одним словом, фантастики Реванша, я считаю, должно быть больше. Сейчас ни о каком засилье говорить не приходится. Ну, а патриотической (без кавычек) любая фантастика — да и вообще литература — просто обязана быть, потому что патриотическая — это написанная с любовью к Родине, а вовсе не обязательно по замшелым лекалам канувшего в лету агитпропа.

***

Подводя итоги, заглянем в Толковый словарь русского языка Ушакова. Засилье — подавляющее влияние (неодобрит.). Патриотизм — любовь, преданность и привязанность к отечеству, своему народу. Патриот [греч. patrio — земляк] — человек, преданный своему народу, любящий свое отечество, готовый на жертвы и совершающий подвиги во имя интересов своей родины. Складываем два и два. Подавляющее влияние фантастики, ориентированной на любовь, преданность, привязанность к отечеству, к своему народу. Очень страшно? Без сомнения. Для тех, кто это самое отечество ненавидит.